Первородная сонливость курдских глаз
[...] Дорога постепенно поднималась вверх, мы вскоре обогнали медленно идущие фургоны и продолжили путь одни все глубже и глубже в горную местность — землю курдов, землю высоких белокурых пастухов.
Я увидел первого из них возле места, где дорога поворачивала, он вышел из шелестящей хижины, сделанной из веток, и предложил нам без слов миску, наполненную до краев кислым молоком. Это был мальчик лет семнадцати, босоногий, в лохмотьях, немытый, с остатками фетровой шапки на взъерошенной голове. Я пил нежное, малосольное и изумительно прохладное молоко, когда я увидел поверх краев миски голубые глаза, которые пристально осматривали меня. В них было что-то хрупкое, сырое и неиспорченное, как дымка, обволакивающая новорожденных животных, — первородная сонливость, еще совершенно не сломленная...