Как Ибн Сауд отвоевал себе королевство
— Никто, кроме Бога, не знает будущего. Но иногда Он решает даровать нам через сон мимолетный взгляд на то, что нас ожидает в будущем. Я сам имел опыт таких снов два или три раза, и они всегда сбывались. Один из них, конечно, сделал меня тем, кем я являюсь... Мне было на тот момент семнадцать лет. Мы жили в изгнании в Кувейте, но я не мог вынести мысли о том, что Ибн Рашиды правят на моей родине. Я часто молил своего отца, да смилуется Господь над ним: «Сражайся, о отец, и прогони Ибн Рашидов прочь! Никто не имеет больших оснований на трон Рияда, чем ты!» Но мой отец отметал в сторону мои буйные запросы как фантазии и напоминал мне, что Мухаммад Ибн Рашид был самым сильным правителем на земле арабов, и что он держал власть над королевством, простиравшимся от Сирийской пустыни на севере до песков «Пустой четверти» на юге, и что все бедуинские племена дрожали перед его железной рукой. Одной ночью, однако, у меня был странный сон. Я увидел себя на лошади в одинокой пустыне ночью, а передо мной, тоже на лошади, был старый Мухаммад Ибн Рашид, захватчик королевства моей семьи. Мы оба были безоружными, но Ибн Рашид держал в своей руке на высоте огромный сверкающий фонарь. Когда он увидел меня приближающимся, он распознал во мне врага, повернул и пришпорил лошадь, спасаясь бегством; я начал преследовать его, догнал и схватил угол его накидки, затем его руку, затем фонарь... Я потушил фонарь. Когда я проснулся, я был уверен, что мне начертано отвоевать власть у дома Ибн Рашида...
В год того сна, 1897-й, Мухаммад Ибн Рашид умер. Это показалось Абд аль-Азизу Ибн Сауду благоприятным моментом для удара; однако Абд ар-Рахман, его отец, был склонен не рисковать мирной жизнью в Кувейте ради такого сомнительного предприятия. Но страсть сына была упрямее инертности отца — и в конце концов отец сдался. При поддержке своего друга Шейха Мубарака из Кувейта он поднял несколько бедуинских племен, которые оставались преданными его семье, вышел в бой против Ибн Рашидов на старый арабский манер — с верблюдами и лошадьми, с племенными знаменами — и был разгромлен превосходящими силами противника. С чувством скорее облегчения, нежели разочарования, он возвратился в Кувейт, полный решимости никогда более не нарушать заката своей жизни военными приключениями.
Но сын не сдался так просто. Он постоянно вспоминал свой сон о победе над Мухаммадом Ибн Рашидом; и когда его отец отказался от всяких притязаний на царствование в Наджде, именно этот сон побудил молодого Абд аль-Азиза сделать его безумную ставку на власть. Он собрал нескольких друзей — среди них его родственники Абдулла Ибн Джилюви и Ибн Мусаад — и созвал авантюрных бедуинов, вся компания составила сорок человек. Они выехали из Кувейта как воры: украдкой, без знамен, барабанов и песен; и, избегая протоптанных караванных путей и прячась в дневное время, они достигли окрестностей Рияда и разбили лагерь в уединенной лощине. В тот же самый день Абд аль-Азиз выбрал пять спутников из сорока и так обратился к оставшимся:
— Мы шестеро теперь вкладываем свою судьбу в Божью десницу. Мы направляемся в Рияд — победить или потерпеть поражение навсегда. Если вы услышите звуки боя, исходящие из города, прибегайте к нам на помощь; но если вы не услышите ничего до заката завтрашнего дня, тогда вы должны знать, что мы мертвы, да примет Господь наши души. Если случится такое, вы, остальные, возвращайтесь втайне и как можно скорее в Кувейт.
И шестеро отправились в путь. С наступлением ночи они добрались до города и проникли в него через один из проломов, которые много лет назад Мухаммад Ибн Рашид проделал в стенах побежденного города, чтобы унизить его жителей. Они пошли со спрятанным под накидками оружием прямиком к дому рашидского амира. Дом был заперт, так как амир по обычаю, страшась враждебно настроенных масс, проводил ночи в крепости напротив. Абд аль-Азиз и его товарищи постучали в дверь, не успел слуга открыть дверь, как тут же был обезоружен, связан и обезмолвлен кляпом. То же самое постигло всех обитателей дома: в этот час лишь нескольких слуг и женщин. Шестеро искателей приключений подкрепились финиками из кладовой амира и провели ночь, перечитывая по очереди отрывки из Корана.
По утру ворота крепости открылись, и амир появился снаружи, окруженный вооруженными охранниками и слугами. С криками «О Господи, в Твоих руках Ибн Сауд!» Абд аль-Азиз и его пять товарищей кинулись с обнаженными клинками на удивленного врага. Абдулла Ибн Джилюви метнул свое копьё в амира, но тот вовремя нагнулся, и копьё воткнулось в глиняную стену крепости с трясущейся рукояткой и осталось там по сей день всем на обозрение. Амир отступил к воротам в панике, тогда как Абдулла единолично последовал за ним во внутреннюю часть крепости; Абд аль-Азиз и его четыре оставшихся товарища атаковали охранников, которые, несмотря на свое численное превосходство, были сильно сбиты с толку и не смогли достойно защищаться. Мгновение спустя на плоской крыше появился амир, просящий под жестким давлением Абдуллы Ибн Джилюви помилования, которого он не получил. И когда он упал на парапет крыши и получил смертельный удар мечом, Абд аль-Азиз вскричал снизу: «Выходите, о люди Рияда! Вот он я, Абд аль-Азиз, сын Абд ар-Рахмана из дома Ибн Сауда, ваш законный правитель!» И люди Рияда, ненавидевшие своих северных угнетателей, прибежали с оружием на помощь своему принцу, и на верблюдах прискакали его тридцать пять товарищей, ворвавшись через городские ворота и сметая противника как ураганный ветер. В течение часа Абд аль-Азиз Ибн Сауд стал неоспоримым правителем города.
Это случилось в 1901 году. Ему был двадцать один год. Его юношество закончилось, и он вошел во вторую фазу своей жизни — фазу зрелого мужчины и правителя.
Шаг за шагом, область за областью Ибн Сауд отвоевал Наджд у дома Ибн Рашидов, вытесняя их обратно на их землю, Джабаль Шаммар, и в ее столицу Хаиль. Это наступление было настолько продумано, как если бы над ним работал целый генеральский штаб с картами, снабжением и геополитической стратегией, хотя Ибн Сауд и не имел генералов и штабов и вряд ли когда-либо глядел на карты. Его завоевания продвигались спирально с центром в Рияде, и ни шагу вперед не было сделано, пока ранее завоеванная территория не была полностью подчинена и закреплена. Вначале он подчинил районы к востоку и северу от Рияда, затем он расширил свое влияние на западные пустыни. Продвижение на запад было медленным, так как Ибн Рашиды все еще обладали значительной силой и к тому же имели поддержку со стороны турков, с которыми они были в тесном союзе на протяжении нескольких десятков лет. Ибн Сауд также страдал от бедности: южные регионы Наджда не могли обеспечивать в достаточной мере большие группы военных даже на короткое время.
«Было время, — сказал он мне однажды, — когда я был настолько беден, что вынужден был заложить у еврейского кредитора из Кувейта украшенный драгоценными камнями меч, подаренный мне Шейхом Мубараком. Я даже не мог позволить себе ковер для седла — мешки, постеленные под овчину, сходили за него».