Пустыня — колыбель Единобожия
Существует множество более красивых ландшафтов на земле, но ни один из них, полагаю, не в состоянии слепить настолько величественную и независимую форму из человеческого духа. Своей жесткостью и скудностью пустыня очищает наше желание постигать жизнь от всех уловок, от всего многообразия обольщений, которыми более богатая природа может заманить человеческий рассудок, заставляя его проецировать свои собственные образы на мир вокруг. Пустыня — пуста и чиста, не знает компромиссов. Она выметает прочь из сердца человеческого все красивые фантазии, которые, как маскарад, могут затмевать действительность для мечтателя. И таким образом пустыня освобождает человека для подчинения самого себя Абсолюту, который не имеет образа — непостижимее всего непостижимого, но все же ближе всего близлежащего.
С того самого момента, как человек начал думать, пустыня была колыбелью всех его верований в Одного Бога. Конечно, даже в более мягких условиях и более благоприятных странах человек имел во все времена отдаленное представление о Его существовании и единственности, так, например, в Древней Греции существовала концепция Мойры, неопределяемой Силы вне и выше богов Олимпа. Однако такие концепции являлись всегда не более чем продуктом неясного чувства, прорицания, нежели определенного знания, пока само знание не пробилось ослепительной ясностью из пустыни и к человеку пустыни: из горящего тернового куста в пустыне Мадиана воззвал голос Господа к Моисею, в девственной Иудейской пустыне Иисус получил послание о Царстве Божием, и в пещере Хира, в пустынных холмах около Мекки, первый зов явился к Мухаммаду Аравии.
Он явился к нему в той узкой сухой теснине между скалистыми холмами, той голой долине, выжженной солнцем пустыни, — всеобъемлющее Да для жизни, для духа и для плоти; зов, которому суждено было дать форму и смысл бесформенной нации племен и через нее распространиться в течение нескольких десятилетий, подобно пламени и обетованию, на запад до самого Атлантического океана и на восток до Великой Китайской стены. Этому зову суждено было остаться великой духовной силой по сей день: более чем тринадцать веков спустя этот зов продолжается, переживая всякий политический упадок и даже великую цивилизацию, причиной возникновения которой он сам явился, — зов, явившийся Пророку Аравии...