Человек высокого запроса
Легенды, ассоциирующиеся с этим небом и звездами, более знакомы мне, чем родной дом из моего детства...
Как же это может быть иначе? С самого моего приезда в Аравию я жил как араб, одевал только арабские одежды, говорил и грезил только на арабском; арабские обычаи и представления почти незаметно сформировали мои мысли; меня не смущали многие мысленные оговорки, которые обычно не дают возможности иностранцу — будь он даже весьма хорошо обучен манерам и языку страны — найти подход к чувствам людей этой самой страны и сделать их мир своим.
Внезапно на меня находит смех счастья и свободы, и я начинаю смеяться во весь голос так громко, что Зейд смотрит на меня в удивлении, а мой верблюд поворачивает свою голову в мою сторону в медленном, немного надменном движении, ведь теперь я понимаю, насколько простой и прямой, несмотря на всю ее длину, была моя дорога — дорога из мира, которым я не владел, в мир действительно мой.
Мой приход в эти земли... разве не был он поистине возвращением домой, возвращением на родину для сердца, которое распознало свой древний дом, бывший таковым многие тысячи лет назад, и теперь приветствует это небо, мое небо, с мучительным весельем? Ведь это аравийское небо — намного темнее, выше, праздничнее красотой своих звезд, нежели любое другое небо, — высилось сводом над длинным переселением моих предков, тех странствующих пастухов и воинов, когда тысячи лет назад они отправились на заре своего могущества, одержимые жаждой земли и трофеев, к плодородной стране Халдея и неизвестному будущему, — то маленькое бедуинское племя евреев, предков того человека, который родился в Уре Халдейском.
Тот человек, Авраам, на самом деле не был родом из Ура. Его племя было одним из многих аравийских племен, которые в тот или иной период времени проложили свой путь из голодных пустынь полуострова к сказочным северным странам, о которых рассказывали, что в них растекаются молочные и медовые реки, — заселенные земли Плодородного полумесяца, Сирии и Месопотамии. Иногда эти племена успешно превосходили поселенцев, которых они находили в новых землях, и становились сами правителями на их территориях, постепенно перемешиваясь с покоренными нациями и преображаясь вместе с ними в новые: так было с ассирийцами и вавилонянами, которые построили свои царства на руинах предшествовавших шумеров, или в случае халдеев, которые выросли в силе в Вавилоне, или амореев, которые позднее стали известны под именем хананеев в Палестине и финикийцев на берегах Сирии. С другой стороны, приходящие кочевники иногда были слишком слабы, чтобы покорить тех, кто прибыл ранее, и были присоединены ими; или же более ранние поселенцы вытесняли кочевников обратно в пустыню, заставляя их искать другие места для пропитания и, возможно, другие земли для завоевания. Клан Авраама, чье подлинное имя в соответствии с Бытием было Аб-Рам, что на древнем арабском языке означает «человек высокого запроса», был, очевидно, одним из тех слабых племен. Библейская история их пребывания в Уре, на окраине пустыни, относится ко времени, когда они обнаружили, что не могут найти для себя новых домов на земле рек-близнецов, и собирались двинуться на северо-запад вдоль Евфрата к Харрану и оттуда в Сирию.
Тот «человек высокого запроса», тот давний мой предок, которого Бог послал в неизведанные пространства для обнаружения своей собственной сущности, понял бы прекрасно, почему я здесь, ибо ему также пришлось странствовать по многим землям, прежде чем он смог выстроить из своей жизни что-то, что можно охватить руками, и быть гостем у многих очагов, прежде чем ему было дозволено пустить корни. Для его внушающего страх опыта моя озадаченность не была бы проблемой. Он бы знал, как знаю теперь я, что смысл всех моих исканий лежал в скрытом желании быть в согласии с собой и с миром, подход которого к сокровенным вопросам жизни, самой реальности был отличным от всего, к чему я привык со времени моего детства и юности.