Конфликт совести и судьба Киренаики
Когда Мухаммад Аль-Махди умер в 1902 году, его племянник Сайид Ахмад сменил его в руководстве орденом. В возрасте девятнадцати лет при жизни его дяди и позднее, когда он сам стал великим Сануси, он был вовлечен в борьбу против французского вторжения в регион, теперь известный как Французская Экваториальная Африка. Когда итальянцы вторглись в Триполитанию и Киренаику в 1911 году, он обнаружил себя воюющим на два фронта; и это новое и более непосредственное давление вынудило его перевести свое главное внимание на север. Бок о бок с турками и — когда последние покинули Ливию — один Сайид Ахмад и его муджахидин (как называли себя эти борцы ордена за свободу) вели войну против захватчиков с таким успехом, что, несмотря на свое превосходство в вооружении и количестве, итальянцы смогли сохранить лишь шаткое присутствие в нескольких прибрежных городах.
Британцы, тогда прочно укоренившиеся в Египте и очевидно не слишком опасающиеся за продвижение итальянцев вглубь Северной Африки, не были настроены враждебно по отношению к Сануси. Их нейтралитет имел огромное значение для ордена, так как все припасы муджахидин доставлялись из Египта, где они пользовались симпатией практически всего населения. Вполне возможно, что в долгосрочной перспективе эта британская безучастность позволила бы Сануси полностью выбить итальянцев из Киренаики. Но в 1915 году Турция вступила в Первую мировую войну на стороне Германии и оттоманский султан, исламский халиф, призвал великого Сануси помочь туркам в борьбе с британцами в Египте. Британцы, естественным образом более чем когда-либо озабоченные сохранностью тыла своих египетских владений, рекомендовали Сайиду Ахмаду держать нейтралитет. В обмен на его нейтралитет они были готовы предоставить политическое признание ордену Сануси в Ливии и даже уступить ему некоторые египетские оазисы в Западной Пустыне.
Если бы Сайид Ахмад принял это предложение, он лишь последовал бы тому, чего требовал здравый смысл. Он не испытывал какой-либо особой верности к туркам, которые передали Ливию итальянцам несколько лет ранее, оставляя Сануси продолжать борьбу в одиночестве; британцы не совершали никаких враждебных актов по отношению к Сануси, но напротив, позволяли ордену получать припасы из Египта — и Египет был их единственным источником снабжения. Более того, воодушевленный Берлином «джихад», который провозгласил оттоманский султан, очевидным образом не соответствовал условиям, установленным Кораном: турки не воевали в свою защиту и даже присоединились к немусульманской державе в захватнической войне. Таким образом, и религиозные, и политические соображения указывали великому Сануси лишь одно направление — держаться подальше от войны, которая не являлась его собственной. Несколько самых влиятельных лидеров Сануси — и мой друг Сиди Мухаммад Аз-Зувей среди них — посоветовали Сайиду Ахмаду оставаться нейтральным. Но его идеалистичное чувство рыцарства и отваги по отношению к халифу Ислама наконец перевесило повеления разума и побудило его сделать неверное решение: он полностью отдался воле турков и атаковал британцев в Западной Пустыне.
Этот конфликт совести и его окончательный исход были даже еще более трагичными, так как в случае Сайида Ахмада то был не просто вопрос личной утраты или выгоды, но также, пожалуй, нанесения непоправимого вреда великой цели, которой были посвящены жизни двух поколений до него и его собственная. Зная его, я не сомневаюсь ни в малейшей степени в том, что им двигал самый бескорыстный мотив — желание сохранить целостность мусульманского мира; но у меня нет сомнений и в том, что с политической точки зрения его решение было наихудшим из того, что он мог бы предпринять. Ведя войну с британцами, он пожертвовал, не осознавая этого полностью на тот момент, будущим всего ордена Сануси.
С того момента он был вынужден вести борьбу на трех фронтах: на севере против итальянцев, на юго-западе против французов и на востоке против британцев. Вначале он имел некоторый успех. Британцы, сильно прижатые германско-турецким продвижением вдоль Суэцкого канала, освободили оазисы в Западной Пустыне, которые сразу же были заняты Сайидом Ахмадом. Летящие колонны солдат на верблюдах под руководством Мухаммада Аз-Зувей (который так сильно и мудро выступал против этой авантюры) достигли окрестностей Каира. В тот момент, однако, военная фортуна вдруг переменилась: быстрое продвижение германско-турецких войск было остановлено на Синайском полуострове и превратилось в отступление. Сразу за этим британцы контратаковали Сануси в Западной Пустыне, снова заняли приграничные оазисы и колодцы и таким образом отрезали единственный путь снабжения для муджахидин. Внутри Киренаики не хватало ресурсов, чтобы прокормить население, вовлеченное в борьбу не на жизнь, а на смерть, и лишь подобием помощи являлись несколько германских и австрийских подводных лодок, которые тайно выгружали оружие и боеприпасы.