Истинная реформация и цивилизованные колонизаторы
Именно у деда Сайида Ахмада, великого алжирского ученого Мухаммада Ибн Али Ас-Сануси (именованного так из-за клана Бану Санус, к которому он принадлежал), в первой половине столетия зародилась идея исламского общества, которое могло бы проложить путь к установлению истинно исламского содружества государств. После многих лет странствий и обучения наукам во многих арабских странах Мухаммад Ибн Али учредил первую зауия, или ложу, ордена Сануси на горе Абу Кубейс в Мекке и быстро заполучил сильную поддержку среди бедуинов Хиджаза. Он, однако, не остался в Мекке, но возвратился в Северную Африку и окончательно осел в Джагбубе, оазисе посреди пустыни между Киренаикой и Египтом, откуда его проповедь распространилась как молния по всей Ливии и далеко за ее пределы. Когда он умер в 1859 году, орден Сануси (к тому времени все члены ордена были известны под этим именем) получил влияние над огромным государством, растянувшимся от берегов Средиземного моря вглубь экваториальной Африки и страны туарегов в алжирской Сахаре.
Термин «государство» не может описать данное уникальное образование в полной мере, так как великий Сануси никогда не искал установления личной власти для себя или его потомков — он желал подготовить организационные основы для нравственного, общественного и политического возрождения Ислама. В соответствии с этой целью он не сделал ничего, чтобы подорвать традиционную клановую структуру региона, он также не стремился бросить вызов номинальной власти турецкого султана в Ливии (он продолжал рассматривать султана в качестве исламского халифа), однако посвятил себя полностью образованию бедуинов в духе Ислама, от которого они отошли в прошлом, и укреплению среди них чувств братства, которые предусматривались Кораном, но были почти совершенно уничтожены веками клановой междоусобицы. Из многих зауия, которые появились повсюду в Северной Африке, проповедь Сануси дошла до самых отдаленных племен и претворила в жизнь в течение нескольких десятилетий почти чудодейственные изменения среди арабов и берберов. Старая межклановая анархия постепенно прекратилась, и однажды непокорные воины пустыни наполнились доселе неизвестным духом сотрудничества. В зауия их дети получали образование не только в исламских науках, но и во многих практических дисциплинах и искусстве, которыми до этого пренебрегали воинственные кочевники. Они стали бурить больше колодцев лучшего качества в регионах, которые веками были бесплодны; и под руководством Сануси цветущие плантации стали покрывать пустыню. Поощрялась торговля, и спокойствие, порожденное орденом, открыло дорогу торговле в областях, где в прошлом любой проходящий караван подвергался нападению. Иными словами, влияние ордена послужило мощным толчком к цивилизованности и прогрессу, тогда как его строгая ортодоксальность подняла нравственные стандарты нового сообщества выше всего, что эта часть света когда-либо знала. Почти до единого племена и их предводители добровольно приняли духовное лидерство великого Сануси; и даже турецкие власти в прибрежных городах Ливии убедились, что духовное влияние ордена значительно облегчило их взаимодействие с когда-то «трудными» бедуинскими кланами.
Таким образом, хотя орден концентрировал все свое усилие на прогрессивном возрождении местных народов, его авторитет со временем стал почти неотличим от фактической государственной власти. Эта власть покоилась на способности ордена возвысить простых бедуинов и туарегов Северной Африки над их прежним чистым формализмом в делах религиозных, наполнить их желанием жить истинно в духе Ислама и дать им ощущение того, что все они работают на благо свободы, человеческого достоинства и братства. Никогда со времен Пророка не было нигде в мусульманском мире широкомасштабного движения, настолько близко соответствующего исламскому образу жизни, как движение Сануси.
Эта мирная эпоха была разрушена в последней четверти девятнадцатого века, когда Франция начала продвигаться на юг из Алжира в экваториальную Африку и захватывать шаг за шагом области, которые были независимы под духовным руководством ордена. В защиту своей свободы сын основателя и последователь Мухаммад Аль-Махди был вынужден прибегнуть к оружию, и никогда более у него не было возможности сложить его. Эта долгая борьба явилась истинным исламским джихадом — войной в целях защиты себя, так определяемой Кораном: «Воюйте на пути Господа против тех, кто воюет против вас, но не будьте сами агрессорами; ведь, воистину, Бог не любит агрессоров... Воюйте против них до тех пор, пока не останется более притеснения и пока все люди не получат свободу в поклонении Богу. Однако если они прекратят, всякая враждебность должна закончиться...»
Однако французы не прекратили: они понесли свой триколор на штыках глубже и глубже в мусульманские земли.